Англичане, кажется, отвѣтили на этотъ вопросъ въ условiяхъ почти полной непроницаемости перегородокъ. Они создали школу очень суровую и совершенно безъ лишнихъ элементовъ: только греческiй, латынь и математика, другiе предметы категорически не допускаются, а думать, будто въ школѣ нужно изучать родной языкъ, — начало вырожденiя. И, исходя изъ англiйскихъ реалiй, этотъ рецептъ дѣйствовалъ удачно — насколько школа помогаетъ рѣшить эту проблему.
Но въ РИ такихъ перегородокъ не было. Соотвѣтственно и школьная политика для высшихъ слоевъ мягче. Отчасти проблема рѣшается диверсификацiей (кому — въ профессора, кому — въ пѣхотные полковники), но очевидно слѣдующее: изъ элиты выпасть можно только за очень ужъ большое несоотвѣтствiе. И куда-то нужно дѣвать не самую способную часть изъ наслѣдственной элиты, до этого не доходящую. Въ эпоху войнъ потери также велики, но…
А возможна ли школа, препятствующая вырожденiю аристократiи безъ англiйскихъ суровостей?