Ситуацiя могла бы объясниться тѣмъ, что они враждебны не идеѣ сословнаго члененiя общества какъ таковой, а идеѣ образовательнаго ценза для высшихъ сословiй. Съ тѣмъ, что ты баринъ, а я холопъ, я готовъ помириться. Но съ тѣмъ, что ты, баринъ, говоришь по-французски и читаешь умныя книги — никогда!
И педагогическая практика СССР выстраивалась исходя именно изъ этого принципа. Достопочтенный
salery здѣсь объ этомъ и пишетъ.