Неспособность къ какимъ бы то ни было коллективнымъ дѣйствiямъ я могу наблюдать на себѣ. И не только потому, что я индивидуалистъ, а потому, что мнѣ очень трудно представить себѣ общественное благо какъ мотивъ къ дѣйствiю — по моему раннему опыту человѣкъ, разсуждающiй о благѣ общества, со 100% вѣроятностью карьеристъ.
Тѣмъ не менѣе я — еще не самая представительная выборка, чтобъ не сказать жестче. Потому я не буду придавать сложившемуся у меня впечатлѣнiю — что люди, имѣющiе опытъ жизни при совѣтской власти, плохо подходятъ для горизонтальной самоорганизацiи, а молодежь, его лишенная, — гораздо лучше, — никакого инаго статуса, кромѣ вышеобозначеннаго.
Но мои знанiя объ исторiи самоорганизацiи, скажемъ, въ педагогической области въ РИ начала XX в. не даютъ возможности утверждать, что русскiе къ ней неспособны въ принципѣ. Это выученная неспособность, а не врожденная.