Извѣстно, что для Музъ и Грацiй
Питомцевъ ихъ скучна зима;
Что съ нею блекнетъ цвѣтъ ума;
Что нашъ Виргилiй и Горацiй
И самъ превыспреннiй Вольтеръ
Въ брань были заводимы Крономъ
Съ миролюбивымъ Аполлономъ:
Какой урокъ, какой примѣръ!
«Умѣй, поэтъ, остановиться!»
Поэтъ же нѣкогда сказалъ:
«Судьбѣ всеобщей покориться,
Когда ты даръ свой уважалъ:
Онъ былъ, онъ есть прiятенъ, славенъ,
Но будетъ скученъ, сухъ, неравенъ….
Ахъ! времени таковъ уставъ!»
Наситавникъ мой конечно правъ.
Подъ нашимъ Горацiемъ, думаю, имѣется въ виду Державинъ, поскольку къ Горацiю это отнести трудно, и «нашъ» означаетъ не «находящiйся въ общей собственности человѣчества», а «русскiй». Тогда «нашъ Виргилiй» — Херасковъ? Ломоносовъ и Виргилiй въ меньшей степени, и до такой ужъ преклонной старости не дожилъ. Распространяется ли «нашъ» на Вольтера, и если да, то кто является нашимъ Вольтеромъ? Или Вольтеръ все-таки Вольтеръ?
Ну и самое важное — кто «поэтъ» и «наставникъ» послѣдней части тирады?
Очень важно.