А у насъ друиды получили другое заданіе. Имъ приказано создать увлекательное телешоу по мотивамъ конкурса «Лучшій учитель».
Этотъ фактъ побудилъ меня къ нѣкоторымъ воспоминаніямъ и размышленіямъ.
«Учитель года», сколько я знаю, представляетъ собой конкурсъ художественной самодѣятельности и школьныхъ канцелярій. Помнится, побѣду тамъ какъ-то одержала добрая учительница химіи, которая сочиняла стихи — вполнѣ милые и домашніе — объ углеродѣ. Такого рода поэзія — моя идіосинкразія, и я — и такъ не интересовавшійся химіей — отъ этого ее просто возненавидѣлъ бы.
Вообще же акцентъ на танцахъ съ бубнами въ педагогикѣ исходитъ изъ здравой констатаціи, что скармливаемое школьникамъ содержаніе имъ неинтересно. Но выводъ дѣлается не понятный и логичный — что надо поработать съ содержаніемъ, а другой: чтобы стало интересно, нужно завернуть все это въ танецъ и громче бить въ бубны. И, какъ обычно происходитъ въ подобныхъ случаяхъ, танецъ и бубны стали самоцѣлью.
Это были размышленія, а теперь пойдутъ воспоминанія. Подумаемъ объ ученическихъ стратегіяхъ.
Какъ ученикъ долженъ относиться къ неинтересному матеріалу? У меня въ соотвѣтствующемъ возрастѣ была четкая тенденція не допускать его въ сознаніе. При этомъ, поскольку аттестатъ мнѣ нуженъ былъ пятерочный (при поступленіи его вліяние исчезло, когда я былъ уже въ совсѣмъ старшихъ классахъ), это надлежало какъ-то совмѣщать.
Меня интересовали въ школѣ два предмета — французскій языкъ и математика. Ихъ оставимъ за скобками. Совсѣмъ не интересовали физика и химія, я съ большей теплотой относился къ біологіи (въ рамкахъ естественной исторіи, эволюціонная теорія мнѣ была безразлична), а такіе предметы, какъ литература и исторія, были просто неадекватны — способъ преподаванія я могъ бы воспринимать только враждебно. Въ школьной юности я былъ эстетомъ ницшеанскаго толка, врагомъ общественности (что подпитывалось школой съ ея культомъ общественности), и — коль скоро истина и добро не были доступны тогда моему пониманію — я остро чувствовалъ, что мраксизмъ несовмѣстимъ съ красотой, а значитъ, мое сознаніе несовмѣстимо съ мраксизмомъ. У меня есть кое-какія познанія въ области литературы и исторіи, но къ школѣ они не имѣютъ почти никакого отношенія. Кое-что я, можетъ, и не прочелъ бы (отбросилъ въ свое время «Анну Каренину» въ началѣ втораго тома, возмутившись безмѣрно растянутымъ предисловіемъ), но большой бѣды въ томъ не вижу. Прочелъ бы что-нибудь другое, не менѣе интересное.
Отдѣльно нужно сказать о русскомъ языкѣ. Это было впустую потерянное время — со своей «природной» грамотностью на его урокахъ я уточнилъ написаніе двухъ-трехъ словъ. Я вообще считаю, что преподаваніе роднаго языка — дискриминація по отношенію къ ботанамъ-отличникамъ, что классѣ въ IV нужно устраивать диктантъ и тѣхъ, кто его напишетъ, освобождать отъ этого предмета уже навсегда, давъ возможность потратить время и силы съ большей пользой. Тутъ, кстати, заключается и великая фальсификація: когда школа отчитывается въ грамотности учениковъ, она отчитывается чужими достиженіями. Короче, это самый ненавистный для меня предметъ.
Я опирался на два своихъ преимущества — математику (она была не хуже, а думаю, и получше, чѣмъ просто пятерочный уровень обычной школы — программу я помню до сихъ поръ) и кратковременную память. Я могъ представить любую задачу («любую» — въ соотвѣтствующихъ рамкахъ, понятно) какъ математическую и легко ее рѣшить, а также вызубрить опредѣленія для устнаго отвѣта. Такой подходъ напрочь блокировалъ возможность пониманія, но позволялъ мнѣ дешево отдѣлаться при полученіи своей пятерки. Болѣе высокихъ претензій быть не могло, но въ нихъ и не было потребности. Опытный и вдумчивый преподаватель увидѣлъ бы все (и въ силу своихъ качествъ не сталъ бы ломать и вмѣшиваться — отчетность я во всякомъ случаѣ не портилъ). Извѣстно, что наши учителя проходятъ двойной отрицательный отборъ, абитуріенты педагогическихъ вузовъ слабѣе универсантовъ, изъ первыхъ слабѣйшіе идутъ въ школу, такъ что въ принципѣ по этому критерію шансъ превосходства ученика надъ учителемъ ужъ во всякомъ случаѣ не пренебрежимо малъ.
Такимъ образомъ я занимался двумя предметами, умѣренно интересовался еще однимъ и, опираясь на свои преимущества, успѣшно сбагривалъ остальные, имѣя по всѣмъ интеллектуальнымъ предметамъ пятерки и не позволяя имъ хоть какъ-то царапнуть умъ и душу. Если бы я зналъ, что аттестатъ не будетъ важенъ, я, навѣрно, выбралъ бы другую стратегію. О своемъ тѣлѣ и о физкультурѣ, возможно, напишу какъ-нибудь въ другой разъ.