* Меланхолично *
Перечиталъ книгу Иванова-Петрова о дореформенной орѳографіи какъ культурномъ маркерѣ. Набросаю нѣсколько замѣтокъ.
Я, въ общемъ, вполнѣ владѣю новой орѳографіей и иногда пользуюсь ей предпочтительно. Но мое внутреннее ощущеніе — новая функціональна, старая торжественна. Потому я совершенно спокойно использую новую въ электронной перепискѣ и предпочитаю для публицистики, въ то время какъ сборникъ стиховъ въ ней никогда бы не издалъ. Въ чернильныхъ записяхъ — словарныя тетрадки при чтеніи иноязычныхъ текстовъ въ новой, дневникъ въ старой. Если я веду блогъ исключительно въ старой, то только потому, что воспринимаю его какъ открытое литературное произведеніе, мениппову сатиру; тамъ есть функціональныя части, но ихъ совсѣмъ немного, и онѣ вовлекаются въ общій стиль.
И накалъ страстей по правописанію, и то, что оно окажется столь мощнымъ фильтромъ, было для меня полнѣйшей неожиданностью; въ моемъ предпочтеніи къ ней присутствовали исключительно внутренніе мотивы, но, пожалуй, если бъ я зналъ о такомъ сильномъ внѣшнемъ эффектѣ заранѣе, я не измѣнилъ бы своего поведенія: по зрѣломъ размышленіи тѣ, кто — скажемъ такъ — корчится отъ стараго правописанія, въ любомъ случаѣ не составляютъ моей аудиторіи.
Я не обладаю темпераментомъ полемиста и потому не прихожу въ чужіе блоги говорить, что ихъ авторы неправы (когда съ этимъ приходятъ ко мнѣ, нѣсколько удивляюсь: почему люди думаютъ, что ихъ сужденія могутъ быть для меня хоть сколько-нибудь авторитетны, а тотъ фактъ, что не всѣ думаютъ, какъ я, мнѣ и безъ нихъ извѣстенъ). Потому и въ той полемикѣ я не принималъ участія (усмѣхаясь про себя, насколько криво сдѣланы всѣ обобщенія съ противной стороны).
Но что мнѣ кажется цѣлесообразнымъ и по какимъ правиламъ я себя веду? Я уважаю волю хозяина журнала и никогда не буду комментировать тамъ, гдѣ старая орѳографія запрещена его правилами; обычно этого не дѣлаютъ, иногда, можетъ быть, не предполагая такой возможности, но, если мнѣ предложатъ или перейти на новую, или покинуть площадку, я выберу второй варіантъ. Если въ дисклеймерѣ этого нѣтъ, достаточно мнѣ сказать, я не бываю настойчивъ въ своемъ присутствіи; впрочемъ, такого еще не было, въ блогахъ, куда я приходилъ съ комментаріями, негативъ былъ со стороны захожанъ, а не хозяина. Любой человѣкъ, разумѣется, вправѣ не получать при нежеланіи комментаріевъ въ старомъ правописаніи; для этого тоже достаточно сказать мнѣ объ этомъ, но такого тоже не было. А вотъ желаніе X, чтобы я не комментировалъ Y, или же чтобы мои записи не попадали на видное мѣсто, я исполнять не намѣренъ.
Я, въ общемъ, вполнѣ владѣю новой орѳографіей и иногда пользуюсь ей предпочтительно. Но мое внутреннее ощущеніе — новая функціональна, старая торжественна. Потому я совершенно спокойно использую новую въ электронной перепискѣ и предпочитаю для публицистики, въ то время какъ сборникъ стиховъ въ ней никогда бы не издалъ. Въ чернильныхъ записяхъ — словарныя тетрадки при чтеніи иноязычныхъ текстовъ въ новой, дневникъ въ старой. Если я веду блогъ исключительно въ старой, то только потому, что воспринимаю его какъ открытое литературное произведеніе, мениппову сатиру; тамъ есть функціональныя части, но ихъ совсѣмъ немного, и онѣ вовлекаются въ общій стиль.
И накалъ страстей по правописанію, и то, что оно окажется столь мощнымъ фильтромъ, было для меня полнѣйшей неожиданностью; въ моемъ предпочтеніи къ ней присутствовали исключительно внутренніе мотивы, но, пожалуй, если бъ я зналъ о такомъ сильномъ внѣшнемъ эффектѣ заранѣе, я не измѣнилъ бы своего поведенія: по зрѣломъ размышленіи тѣ, кто — скажемъ такъ — корчится отъ стараго правописанія, въ любомъ случаѣ не составляютъ моей аудиторіи.
Я не обладаю темпераментомъ полемиста и потому не прихожу въ чужіе блоги говорить, что ихъ авторы неправы (когда съ этимъ приходятъ ко мнѣ, нѣсколько удивляюсь: почему люди думаютъ, что ихъ сужденія могутъ быть для меня хоть сколько-нибудь авторитетны, а тотъ фактъ, что не всѣ думаютъ, какъ я, мнѣ и безъ нихъ извѣстенъ). Потому и въ той полемикѣ я не принималъ участія (усмѣхаясь про себя, насколько криво сдѣланы всѣ обобщенія съ противной стороны).
Но что мнѣ кажется цѣлесообразнымъ и по какимъ правиламъ я себя веду? Я уважаю волю хозяина журнала и никогда не буду комментировать тамъ, гдѣ старая орѳографія запрещена его правилами; обычно этого не дѣлаютъ, иногда, можетъ быть, не предполагая такой возможности, но, если мнѣ предложатъ или перейти на новую, или покинуть площадку, я выберу второй варіантъ. Если въ дисклеймерѣ этого нѣтъ, достаточно мнѣ сказать, я не бываю настойчивъ въ своемъ присутствіи; впрочемъ, такого еще не было, въ блогахъ, куда я приходилъ съ комментаріями, негативъ былъ со стороны захожанъ, а не хозяина. Любой человѣкъ, разумѣется, вправѣ не получать при нежеланіи комментаріевъ въ старомъ правописаніи; для этого тоже достаточно сказать мнѣ объ этомъ, но такого тоже не было. А вотъ желаніе X, чтобы я не комментировалъ Y, или же чтобы мои записи не попадали на видное мѣсто, я исполнять не намѣренъ.