De litteris
Опишемъ,
пользуясь ранними утренними часами, кругъ чтенiя съ точки зрѣнiя жанровой iерархiи.
Тутъ три не слишкомъ пересѣкающихся сферы. Для старой литературы я сохраняю все, что ей свойственно, и способенъ прочесть эпосъ «для себя». Но въ послѣднiя нѣсколько лѣтъ я для себя длинныхъ произведенiй читаю очень мало. Это — вѣчная натура.
Потомъ идетъ натура уходящая. У нея одинъ фактически представитель: романъ въ прозѣ. Я могу прочесть романъ съ завѣдомымъ изслѣдовательскимъ компонентомъ (напр., Алданова) или вотъ, не такъ давно прочелъ для языка романъ на испанскомъ (онъ мнѣ даже понравился, но я не увѣренъ, что сталъ бы читать такой же по-русски). Кстати, отъ учителя я получилъ два испанскихъ романа, но со вторымъ не смогъ ничего подѣлать. То же, что я знаю о популярныхъ русскихъ прозаикахъ, заставляетъ держаться отъ нихъ подальше: у нихъ нѣтъ ни старомодно прекраснаго языка, ни содержанiя, которое оправдывало бы своимъ богатствомъ крупную литературную форму.
Такимъ образомъ, мой читательскiй запросъ къ натурѣ современной заключается въ томъ, чтобы она по возможности довольствовалась краткими формами и давала свое содержанiе въ концентрированномъ видѣ. Это малая лирическая форма, а въ прозѣ — нѣчто, восходящее къ сборнику афоризмовъ и размышленiй (волею судьбы это блогъ). Со стихами понятно: мои критерiи таковы, что 99% производства стихопрядильной промышленности просто не могутъ читаться физически. Но такая поэзiя, которую я могу читать, существуетъ въ очень небольшихъ дозахъ и въ современности. Лучшiе блоги лучше вписываются въ мои критерiи изящной словесности и по языку, и по мыслямъ, и, думаю, надо думать объ интерактивной изящной словесности.
пользуясь ранними утренними часами, кругъ чтенiя съ точки зрѣнiя жанровой iерархiи.
Тутъ три не слишкомъ пересѣкающихся сферы. Для старой литературы я сохраняю все, что ей свойственно, и способенъ прочесть эпосъ «для себя». Но въ послѣднiя нѣсколько лѣтъ я для себя длинныхъ произведенiй читаю очень мало. Это — вѣчная натура.
Потомъ идетъ натура уходящая. У нея одинъ фактически представитель: романъ въ прозѣ. Я могу прочесть романъ съ завѣдомымъ изслѣдовательскимъ компонентомъ (напр., Алданова) или вотъ, не такъ давно прочелъ для языка романъ на испанскомъ (онъ мнѣ даже понравился, но я не увѣренъ, что сталъ бы читать такой же по-русски). Кстати, отъ учителя я получилъ два испанскихъ романа, но со вторымъ не смогъ ничего подѣлать. То же, что я знаю о популярныхъ русскихъ прозаикахъ, заставляетъ держаться отъ нихъ подальше: у нихъ нѣтъ ни старомодно прекраснаго языка, ни содержанiя, которое оправдывало бы своимъ богатствомъ крупную литературную форму.
Такимъ образомъ, мой читательскiй запросъ къ натурѣ современной заключается въ томъ, чтобы она по возможности довольствовалась краткими формами и давала свое содержанiе въ концентрированномъ видѣ. Это малая лирическая форма, а въ прозѣ — нѣчто, восходящее къ сборнику афоризмовъ и размышленiй (волею судьбы это блогъ). Со стихами понятно: мои критерiи таковы, что 99% производства стихопрядильной промышленности просто не могутъ читаться физически. Но такая поэзiя, которую я могу читать, существуетъ въ очень небольшихъ дозахъ и въ современности. Лучшiе блоги лучше вписываются въ мои критерiи изящной словесности и по языку, и по мыслямъ, и, думаю, надо думать объ интерактивной изящной словесности.